Накануне завершился судебный процесс по делу об убийстве посла России в Турции Андрея Карлова. Напомним, что посол Карлов был убит в Анкаре, 19 декабря 2016 года. В рамках данного дела пятеро обвиняемых получили пожизненное заключение, еще восемь приговорены к лишению свободы сроком от 5 до 15 лет. Несмотря на то, что МИД РФ в связи с этим распространило, в общей сложности, нейтральное заявление, а вдова посла крайне эмоционально прокомментировала, заявив, что не следила за ходом судебного процесса, однако, понятно, что турецкие власти должны были бы предпринять какие-то шаги по делу, которое продлилось около пяти лет, и этим «каким-либо шагом» послужило судебное решение, поскольку чрезмерная задержка могла бы отразиться на российско-турецких отношениях.
И кроме того, постепенно повышался уровень недоверия к объективному судебному процессу. Помимо этого, примечательно то, что, согласно Уголовному кодексу Турции, вина обвиняемого должна быть доказана в течение пяти лет, в обратном случае, обвинения, выдвинутые обвиняемому, должны быть сняты. И хотя приговор уже есть, представленных доказательств в отношении виновных недостаточно.
Дело в том, что в Уголовно-процессуальном кодексе Турции (Статья 170/4/) сказано, что в заключении обвиняющей стороны события, из которых состоит преступление, должны быть прокомментированы в связи с имеющимися в наличии доказательствами. И уже относительно конкретного дела, в случаях, в связи с которыми невозможно было найти доказательства, правоохранительные органы и прокуратура Турции просто выдумали их. Примечательно, что, уже спустя несколько часов после убийства, партия «Справедливость и развитие», являющаяся правящим большинством в Турции, «обозначила виновного» и заявила, что в смерти посла виновны гюловцы.
Прокуратура в течение всего процесса попыталась доказать только то, что лицо, совершившее убийство, Мевлют Алтынташ принадлежит организации FETÖ/PDY. Причем, турецкая прокуратура очень плохо сделала это, поскольку ни Алтынташ, ни связь какого-либо члена его семьи с гюловцами пока не доказана. И настолько очевидным была искусственная попытка найти связь между убийцей и гюленизмом, что в заключении обвиняющей стороны просто было проигнорировано то, поддерживал ли убийца какую-либо связь с организациями радикалов или нет. Среди общественности Турции, в аналитико-экспертном сообществе возникло слишком много вопросов, когда выяснилось, что определенные доказательства, связанные с данным делом, просто преднамеренно были скрыты.
Как считают многие эксперты, прокуратура вела расследование по ложному пути, и, желая, каким-либо образом «пришить» дело к обозначенному властями виновному, забыла проверить, например, связь и отношения убийцы с прочими кругами, которые могут доходить вплоть до нынешней турецкой правящей политической элиты /кстати, в течение последних 5-6 лет любое скандальное дело прокуратура по указанию турецких властей связывает с гюленизмом или курдами/.
