«Мы обвиняем капитулянта не в том, что он подписал трехсторонний документ, когда азербайджанцы уже завоевали Шуши и действительно находились очень близко от Степанакерта, а в ситуации, которую он создал». Об этом в интервью русской службе BBC заявил третий президент Армении Серж Саргсян.
«У него было множество возможностей прекратить боевые действия. Однозначно. Это не мои предположения. Об этом, как вы сказали, говорилось в заявлениях президента России. Но и до тог было совершенно множество грубых ошибок. Мы не утверждаем, что боевые действия начались вследствие только и только ошибок Армении. Нет. Азербайджан всегда хотел решить вопрос военным путем, но его действия никогда не могли считаться легитимными по крайне мере для международного сообщества, по крайнем мере как случилось по состоянию на 27 сентября. И фактически реакция международного сообщества не было такой, какой должна была быть. Но что мы увидели 27 сентября и после? Одно-два пугливых заявления, не способных усмирить Азербайджан и тем более Турцию. Этому предшествовали более тяжелые ошибки. Позвольте сказать тяжкие преступления , совершенные сразу после прихода к власти. Они начали дискредитировать армию, то есть довели ее почти до дезорганизации. Им казалось, что не будет боевых действий, потому что они демократичны, потому что они, что сказать, пользуются поддержкой большинства народа, они легитимны и т.д. Кто может осмелиться напасть на страну, в которой крайне демократичная и легитимная власть. А у другой, у нападавшей стороны, как он потом говорил, тирания. За этим последовала грубая ошибка. Не только (слова Пашиняна): «Арцах – это Армения и точка». Речь не об этом заявлении. А про заявление о том, что он не станет вести переговоры до тех пор, пока в них не будет участвовать Карабах. Насколько незрелым нужно быть, чтобы не понимать, что это условие он ставит не перед азербайджанцами, а в первую очередь перед сопредседателями Минской группы? Потому что президенты России, Франции и США сделали пять заявлений, в которых они говорили как о принципах, так и формате. И было очевидно, что Карабах не мог стать полноценной стороной переговоров. Говоря «полноценной» я имею в виду со своим флагом и президентом. Это было совершенно невозможно. Затем еще, как они это называют победные военные действия (летом 2020 года), а на мой взгляд губительные действия, которые попросту загнали Азербайджан в угол, и Азербайджан непременно должен быть что-то сделать».
«Мы вели очень динамичные и конструктивные переговоров. Никто не может обвинить нас в том, что мы придерживались идеи о «ни пяди земли» или намеренно затягивали переговорный процесс. Вы не при каких обстоятельствах не могли услышать от меня слова о том, что мы никогда не вернем эти земли. В 2000-ых я даже с трибуны парламента заявил, что Агдам – не моя родина. Разве это можно было выразить более открыто? Я готов был носить клеймо предателя, но решить вопрос, чтобы нас не постигла такая участь. Я не думал ни о своем рейтинге, ни о том, чтобы остаться в истории. Я думал о решении проблемы. А я искренне говорю, всем говорил и вам скажу, что я остался премьер-министром, пойдя на встречу призывам своих коллег. Только и только ради того, чтобы довести переговорный процесс до момента, когда решение вопроса не будет зависеть от замены главного переговорщика. Но, к сожалению, мне это не удалось».
На вопрос, ожидал он в 2018 года подписания какого то документа и именно поэтому остался у власти, Саргсян ответил: «Да». На уточнение, чего можно было ожидать он сказал: «Азербайджанцы, конечно, должны были признать, что окончательный статус Нагорного Карабаха должен определяться путем свободного волеизъявления населения Карабаха, который непременно должен иметь юридическую силу и повестка которого ничем не ограничивается. Не называя дня свободного волеизъявления. Это стало бы нашим минимальным порогом. Мы обязались бы вернуть Азербайджану пять районов. Крепко связали возвращение двух районов , за исключением коридора, обеспечивающего сухопутную границу с Арменией, в днем проведения референдума, пришли бы миротворческие силы, и мы бы начали определенный процесс примирения. Президент Алиев был практически согласен с этим. Потому что президент Азербайджана осенью 2016 года, после апрельских событий, объявил, что за закрытыми дверями его заставляют признать независимость Карабаха. Это раз. И во-вторых, после войны 2020 года, когда он был в Лачинском районе, он сказал, что предполагалось, что эти два района – Лачин и Карвачар, оставить армянам. Это его слова. Повторюсь: Алиев мог не согласиться. Но для этого существует международное сообщество, сопредседатели МГ ОБСЕ, Совбез ООН, где кстати был готов проект резолюции...», - отметил он.
